|
Ушёл кубанец от погони, Бежал казак из дальних стран. Угнал коня… Да что там кони?! Унёс из плена восемь ран. Четыре рубленые раны Горячей кровью изошли. Четыре стреляные раны — К живому сердцу подошли. Упал казак у горной речки К ногам буланого коня, На степовом своем наречье Судьбу и ворога кляня. Была дорога в ночь одета, Был отчий край, Был дом далёк. А под разорванным бешметом Он вёз из Турции дубок. Месил казак с землею порох, Врачуя руки и бока. Над головою слышал шорох Того, нездешнего дубка. На берегу с гнилого камня Ногтями рвал сырые мхи И непослушными руками В них долго кутал корешки. Его нашли в траве зеленой С застывшим облаком в глазах. Нашли дубок окровавлённый И порешили: — Свой… Казак! И в той степи его зарыли, А был тот парень жизнелюб. И на краю сырой могилы Раскрыл шатёр Могучий дуб. Хранит он давнее сказанье Казачьей воли и судьбы. И от него по всей Кубани Пошли восточные дубы. |
|
Казачий дуб |
По обычаю предков кубанский казак, уехавший на службу за пределы Родины, присылал на Кубань семена редких растений. Возвращаясь домой, казак привозил саженцы деревьев
|
